ЗАХОДИТЕ,ТУТС тихи
Форум
Анна Акчурина
«Вы ошеломили нас своим искусством» Теофиль Стейнлен.
«Балетный артист должен лишиться качеств чисто человеческих. И по силе возможностей балетные танцоры должны быть балетными инструментами». «Лучший вид балета - тот, который нельзя заменить другой театральной формой - оперой, пантомимой, драмой» М. Ларионов
В мае 2014 года исполнится ровно 105 лет со дня открытия первого балетного Сезона Дягилева, состоявшегося в 1909 году.
Европа знакомилась с культурой и духовной жизнью России исподволь. Этот материк был долгое время сокрыт от нее. Собственно, полнота этого феномена – Русская культура – до сих пор остается для мира айсбергом, видимым лишь на 1/10.
В начале 20 века произошло культовое событие: Европа увидела Русские сезоны. Это было как удар молнии, шок, откровение. В 1908 году Дягилев открыл в Париже Сезон Русской Оперы, показав Западу оперу «Борис Годунов» Мусоргского, с Шаляпиным в главной партии. Спектакль шел в великолепной сценографии Александра Головина. Кроме него в постановке были задействованы лучшие художники театра: А. Бенуа, К. Юон, Е. Лансере; эскизы костюмов принадлежали И. Билибину. Здесь что ни имя – то эпоха.
А началось всё в 1906 году, с устроенной Дягилевым в Париже (а затем в Берлине и Венеции) экспозиции «Два века русской живописи и скульптуры» (век 19 и 20), включавшая в себя еще и собрание древней иконы (из коллекции Н. П. Лихачева). Врубель, Серов, Коровин, Антокольский, Малявин, Грабарь, Бенуа, Бакст, Остроумова-Лебедева, Кустодиев, Сомов, П. Кузнецов и М. Ларионов, Н.Гончарова, Милиоти - вот неполный перечень художников, которых увидел искушенный Париж на традиционной Осенней выставке. Пикассо был ошеломлен художественным методом Врубеля, его кристаллическими формами. Может быть, говоря о роли Сезанна в формировании идей кубизма у Пикассо, стоит вспомнить, что несравненно большим кубистом до всякого кубизма , кубистом по преимуществу был Михаил Врубель! Вот пересечение идей - и дополнительный толчок к созданию новой системы видения мира. А если учесть, что первые опыты аналитического кубизма Пикассо появились в 1907 году, вскоре после «Осенней выставки», то это допущение становится еще более вероятно. Так же, как наша древняя иконопись стала откровением для Матисса, основателя фовизма.
…А затем были «Исторические русские концерты» симфонической музыки. Они состоялись в 1907 году в Гранд Опера усилиями Сергея Дягилева, задавшегося целью, по его собственному выражению, «выхолить русское искусство» и «покорить ему под ноги мир». В концертах участвовали Н. А. Римский-Корсаков, С. В. Рахманинов, А. К. Глазунов, певцы Ф. И. Шаляпин, Ф. В. Литвин, Е. И. Збруева, В. И. Касторский, Д. А. Смирнов, пианист И. Гофман, и др. В серии из 5 концертов исполнялись сочинения М. И. Глинки (фрагменты оперы «Руслан и Людмила», увертюра «Камаринская»), Н. А. Римского-Корсакова (фрагменты опер «Ночь перед Рождеством», «Снегурочка», «Млада», «Сказка о царе Салтане», «Садко»), А. П. Бородина (фрагменты оперы «Князь Игорь»), М. П. Мусоргского (фрагменты опер «Борис Годунов» и «Хованщина», песни), П. И. Чайковского (2-я и 4-я симфонии, фрагменты оперы «Чародейка»), А. К. Лядова («8 русских песен» для оркестра), С. В. Рахманинова (кантата «Весна», 2-й фортепианный концерт; солист - автор), М. А. Балакирева, Ц. А. Кюи, С. М. Ляпунова, А. Н. Скрябина, А. С. Танеева-младшего. Западный зритель обнаружил, что Россия сильна не только в литературе и публицистической мысли, но и в музыке, в сценическом искусстве. Дягилев сдернул полог с мифической варварской громады, и явил, словно пещеру сокровищ, потрясающий феномен культуры русских: мощнейший сплав национальной идеи, стихии ее духа - и открытость другим культурам, беспрецедентный пример глубокого усвоения, преломления и воплощения в себе поисков всего человечества, всего лучшего и прекраснейшего, что было им сформировано . Россия оказалась тем узлом, что связал запад и восток, юг и север, скифов и кельтов, Индию, Китай и Палестину, античность и христианство, древность – и самые смелые прорывы авангарда - предвосхитив и обусловив основные тенденции в развитии мировой культуры.
В 1908 году Париж ждал оперный сезон - опера Мусоргского "Борис Годунов" в грандиозных декорациях А.Головина. В заглавной роли - Шаляпин. За ошеломляющим успехом «Бориса Годунова» последовал новый, еще более оглушительный: Дягилев, точно маг из шляпы, явил Европе русский балет. Сезон 1909 года представил «Павильон Армиды» Черепнина, Сильфиды" на музыку Шопена - оба спектакля в оформлении художника А.Бенуа; Оформленные Бакстом «Клеопатру» А. Аренского и дивертисмент "Пир" на музыку из произведений русских композиторов Римского-Корсакова, Чайковского, Мусоргского, Глинки, Глазунова. Особым действом шли «Половецкие пляски» из оперы «Князь Игорь» (художник - Н.Рерих). Одна из программ этого блистательного, умопомрачительного сезона была посвящена опере: «Псковитянка» Римского–Корсакова с Шаляпиным в роли Ивана Грозного и 1-е акты из опер «Руслан и Людмила», Князь Игорь» и «Юдифь». Сохранился экспрессивный портрет кисти Головина «Шаляпин в роли Олоферна», где воплощенный сатрап возлежит на варварском ложе среди ассирийской роскоши – портрет, который по духу можно назвать реконструкцией исследуемой эпохи.
Сенсацией 1910 года стали балеты «Шехерезада» Римского-Корсакова и «Жар-Птица» Стравинского (хореограф – Михаил Фокин). Сценограф, автор декораций и костюмов спектакля – все тот же блистательный Головин. Четыре главных костюма этой постановки – Жар-Птицы (оба варианта), Царевича и Царевны Ненаглядной красы – принадлежали кисти Л. Бакста. Соседство в одной постановке филигранного бисерного почерка Головина и ультра-смелого экстравагантного пряного почерка Бакста придали особую остроту этой постановке. Критики отмечали необыкновенную цельность и слаженность работы Фокина, Головина и Стравинского, создавших эстетически безупречное произведение, где пластический рисунок танца, тончайшее волшебство декораций и сложная мозаичность музыки создавали единый полифонический узор. Нельзя не отметить эскиз декорации Головина» к «Душному Кощееву Царству»: это одна из пленительнейших феерий за всю историю театра, абсолютно незабываемое зрелище, сказочное по утонченности и силе воздействия.
Напротив, «Шехерезада», оформленная Львом Бакстом, сразила Париж безумным буйством красок, опрокидывающим привычные представления о гармонии. А его фантастические костюмы к спектаклю стали притчей во языцех и совершили мгновенный и решительный переворот в моде - разом ушли в прошлое корсет, модулирующий искусственные формы, благопристойная прикрытость, отличавшая элитарный слой общества, белоснежная чопорность, пастельная цветовая палитра ар-нуво, и общая ориентированность на западный образец во внешнем облике. С нарциссическим аутизмом в женской моде Запада было покончено: его смел бурный ориентализм. Это была экспансия - и добровольная капитуляция.
Эскизы костюмов Бакста к «Шехерезаде» сразу стали классическими, эталоном работы художника в театре, мерилом художественности, квинтэссенцией образа. Сколько раз бывало, что артисты Нежинского ориентировались в рисунке роли не столько на туманные объяснения своего новоиспеченного хореографа, , сколько на экспрессивные зарисовки Льва, которому было дано видеть произведение во всей его полноте, как истинному демиургу. Бакст, конечно, пример идеального художника сцены. А его произведения перерастают рамки жанра, и по существу, являются самостоятельными произведениями, самодостаточными и неотразимыми по воздействию. Не случайно эскизы к «Шехерезаде» сразу же были приобретены парижским Музеем декоративных искусств. Искушенные парижские и английские модельеры (первым был Поль Пуаре, затем модный дом Пакен, английский Worth) мгновенно оценили харизму Бакста – и предложили ему сотрудничество. В числе крупных заказчиков Бакста была маркиза Луиза Казатти и Пьетро Лонги, для которых он продумывал концепцию решения балов в духе XVIII столетия (сентябрь 1913 года, Венеция, костюмированный бал на площади Сан-Марко). В 1914 году Бакст оформил несколько балов в Петербурге, в том числе и "бал цветных париков", состоявшийся у известной устроительнице роскошных балов графини Е.В. Шуваловой. Цветные парики вошли в моду благодаря балету “Клеопатра” и трагедии “Пизанелла”, с Идой Рубинштейн в заглавных ролях (Шатле, Париж). После премьеры «Шехерезады» Бакст стал гуру, властителем вкусов и идей в индустрии моды. Это ему мы обязаны появлением ориентального стиля (по названию его балета «Ориенталии» 1910 г.), который, подобно эпидемии, тотчас охватил Европу и Америку, и отголоски которого мы видим до сих пор в тенденциях как высокой моды, так и повседневной; Бакст «узаконил» моду на античность и восток, на древние народные мотивы в орнаменте. Мы узнаем его в характерном ритме узоров, в контрастных сочетаниях, в пристрастии к экзотике и варварским культурам, - которые он ввел, разом сметя со сцены томную и блеклую изысканность эпохи модерна… Не оттуда ли африканские примитивы Пикассо?.. Дикие красочные сочетания Мондриана?.. или даже имперские миражи художников Третьего рейха, - не говоря о целой плеяде подражателей и эпигонов Бакста в театре и в книжной иллюстрации. Он повлиял на силуэт одежды, окончательно вытеснил из моды корсет, ввел в употребление скандальные, неслыханные шаровары, туники, перья и тюрбаны,силуэт
«Вы ошеломили нас своим искусством» Теофиль Стейнлен.
«Балетный артист должен лишиться качеств чисто человеческих. И по силе возможностей балетные танцоры должны быть балетными инструментами». «Лучший вид балета - тот, который нельзя заменить другой театральной формой - оперой, пантомимой, драмой» М. Ларионов
В мае 2014 года исполнится ровно 105 лет со дня открытия первого балетного Сезона Дягилева, состоявшегося в 1909 году.
Европа знакомилась с культурой и духовной жизнью России исподволь. Этот материк был долгое время сокрыт от нее. Собственно, полнота этого феномена – Русская культура – до сих пор остается для мира айсбергом, видимым лишь на 1/10.
В начале 20 века произошло культовое событие: Европа увидела Русские сезоны. Это было как удар молнии, шок, откровение. В 1908 году Дягилев открыл в Париже Сезон Русской Оперы, показав Западу оперу «Борис Годунов» Мусоргского, с Шаляпиным в главной партии. Спектакль шел в великолепной сценографии Александра Головина. Кроме него в постановке были задействованы лучшие художники театра: А. Бенуа, К. Юон, Е. Лансере; эскизы костюмов принадлежали И. Билибину. Здесь что ни имя – то эпоха.
А началось всё в 1906 году, с устроенной Дягилевым в Париже (а затем в Берлине и Венеции) экспозиции «Два века русской живописи и скульптуры» (век 19 и 20), включавшая в себя еще и собрание древней иконы (из коллекции Н. П. Лихачева). Врубель, Серов, Коровин, Антокольский, Малявин, Грабарь, Бенуа, Бакст, Остроумова-Лебедева, Кустодиев, Сомов, П. Кузнецов и М. Ларионов, Н.Гончарова, Милиоти - вот неполный перечень художников, которых увидел искушенный Париж на традиционной Осенней выставке. Пикассо был ошеломлен художественным методом Врубеля, его кристаллическими формами. Может быть, говоря о роли Сезанна в формировании идей кубизма у Пикассо, стоит вспомнить, что несравненно большим кубистом до всякого кубизма , кубистом по преимуществу был Михаил Врубель! Вот пересечение идей - и дополнительный толчок к созданию новой системы видения мира. А если учесть, что первые опыты аналитического кубизма Пикассо появились в 1907 году, вскоре после «Осенней выставки», то это допущение становится еще более вероятно. Так же, как наша древняя иконопись стала откровением для Матисса, основателя фовизма.
…А затем были «Исторические русские концерты» симфонической музыки. Они состоялись в 1907 году в Гранд Опера усилиями Сергея Дягилева, задавшегося целью, по его собственному выражению, «выхолить русское искусство» и «покорить ему под ноги мир». В концертах участвовали Н. А. Римский-Корсаков, С. В. Рахманинов, А. К. Глазунов, певцы Ф. И. Шаляпин, Ф. В. Литвин, Е. И. Збруева, В. И. Касторский, Д. А. Смирнов, пианист И. Гофман, и др. В серии из 5 концертов исполнялись сочинения М. И. Глинки (фрагменты оперы «Руслан и Людмила», увертюра «Камаринская»), Н. А. Римского-Корсакова (фрагменты опер «Ночь перед Рождеством», «Снегурочка», «Млада», «Сказка о царе Салтане», «Садко»), А. П. Бородина (фрагменты оперы «Князь Игорь»), М. П. Мусоргского (фрагменты опер «Борис Годунов» и «Хованщина», песни), П. И. Чайковского (2-я и 4-я симфонии, фрагменты оперы «Чародейка»), А. К. Лядова («8 русских песен» для оркестра), С. В. Рахманинова (кантата «Весна», 2-й фортепианный концерт; солист - автор), М. А. Балакирева, Ц. А. Кюи, С. М. Ляпунова, А. Н. Скрябина, А. С. Танеева-младшего. Западный зритель обнаружил, что Россия сильна не только в литературе и публицистической мысли, но и в музыке, в сценическом искусстве. Дягилев сдернул полог с мифической варварской громады, и явил, словно пещеру сокровищ, потрясающий феномен культуры русских: мощнейший сплав национальной идеи, стихии ее духа - и открытость другим культурам, беспрецедентный пример глубокого усвоения, преломления и воплощения в себе поисков всего человечества, всего лучшего и прекраснейшего, что было им сформировано . Россия оказалась тем узлом, что связал запад и восток, юг и север, скифов и кельтов, Индию, Китай и Палестину, античность и христианство, древность – и самые смелые прорывы авангарда - предвосхитив и обусловив основные тенденции в развитии мировой культуры.
В 1908 году Париж ждал оперный сезон - опера Мусоргского "Борис Годунов" в грандиозных декорациях А.Головина. В заглавной роли - Шаляпин. За ошеломляющим успехом «Бориса Годунова» последовал новый, еще более оглушительный: Дягилев, точно маг из шляпы, явил Европе русский балет. Сезон 1909 года представил «Павильон Армиды» Черепнина, Сильфиды" на музыку Шопена - оба спектакля в оформлении художника А.Бенуа; Оформленные Бакстом «Клеопатру» А. Аренского и дивертисмент "Пир" на музыку из произведений русских композиторов Римского-Корсакова, Чайковского, Мусоргского, Глинки, Глазунова. Особым действом шли «Половецкие пляски» из оперы «Князь Игорь» (художник - Н.Рерих). Одна из программ этого блистательного, умопомрачительного сезона была посвящена опере: «Псковитянка» Римского–Корсакова с Шаляпиным в роли Ивана Грозного и 1-е акты из опер «Руслан и Людмила», Князь Игорь» и «Юдифь». Сохранился экспрессивный портрет кисти Головина «Шаляпин в роли Олоферна», где воплощенный сатрап возлежит на варварском ложе среди ассирийской роскоши – портрет, который по духу можно назвать реконструкцией исследуемой эпохи.
Сенсацией 1910 года стали балеты «Шехерезада» Римского-Корсакова и «Жар-Птица» Стравинского (хореограф – Михаил Фокин). Сценограф, автор декораций и костюмов спектакля – все тот же блистательный Головин. Четыре главных костюма этой постановки – Жар-Птицы (оба варианта), Царевича и Царевны Ненаглядной красы – принадлежали кисти Л. Бакста. Соседство в одной постановке филигранного бисерного почерка Головина и ультра-смелого экстравагантного пряного почерка Бакста придали особую остроту этой постановке. Критики отмечали необыкновенную цельность и слаженность работы Фокина, Головина и Стравинского, создавших эстетически безупречное произведение, где пластический рисунок танца, тончайшее волшебство декораций и сложная мозаичность музыки создавали единый полифонический узор. Нельзя не отметить эскиз декорации Головина» к «Душному Кощееву Царству»: это одна из пленительнейших феерий за всю историю театра, абсолютно незабываемое зрелище, сказочное по утонченности и силе воздействия.
Напротив, «Шехерезада», оформленная Львом Бакстом, сразила Париж безумным буйством красок, опрокидывающим привычные представления о гармонии. А его фантастические костюмы к спектаклю стали притчей во языцех и совершили мгновенный и решительный переворот в моде - разом ушли в прошлое корсет, модулирующий искусственные формы, благопристойная прикрытость, отличавшая элитарный слой общества, белоснежная чопорность, пастельная цветовая палитра ар-нуво, и общая ориентированность на западный образец во внешнем облике. С нарциссическим аутизмом в женской моде Запада было покончено: его смел бурный ориентализм. Это была экспансия - и добровольная капитуляция.
Эскизы костюмов Бакста к «Шехерезаде» сразу стали классическими, эталоном работы художника в театре, мерилом художественности, квинтэссенцией образа. Сколько раз бывало, что артисты Нежинского ориентировались в рисунке роли не столько на туманные объяснения своего новоиспеченного хореографа, , сколько на экспрессивные зарисовки Льва, которому было дано видеть произведение во всей его полноте, как истинному демиургу. Бакст, конечно, пример идеального художника сцены. А его произведения перерастают рамки жанра, и по существу, являются самостоятельными произведениями, самодостаточными и неотразимыми по воздействию. Не случайно эскизы к «Шехерезаде» сразу же были приобретены парижским Музеем декоративных искусств. Искушенные парижские и английские модельеры (первым был Поль Пуаре, затем модный дом Пакен, английский Worth) мгновенно оценили харизму Бакста – и предложили ему сотрудничество. В числе крупных заказчиков Бакста была маркиза Луиза Казатти и Пьетро Лонги, для которых он продумывал концепцию решения балов в духе XVIII столетия (сентябрь 1913 года, Венеция, костюмированный бал на площади Сан-Марко). В 1914 году Бакст оформил несколько балов в Петербурге, в том числе и "бал цветных париков", состоявшийся у известной устроительнице роскошных балов графини Е.В. Шуваловой. Цветные парики вошли в моду благодаря балету “Клеопатра” и трагедии “Пизанелла”, с Идой Рубинштейн в заглавных ролях (Шатле, Париж). После премьеры «Шехерезады» Бакст стал гуру, властителем вкусов и идей в индустрии моды. Это ему мы обязаны появлением ориентального стиля (по названию его балета «Ориенталии» 1910 г.), который, подобно эпидемии, тотчас охватил Европу и Америку, и отголоски которого мы видим до сих пор в тенденциях как высокой моды, так и повседневной; Бакст «узаконил» моду на античность и восток, на древние народные мотивы в орнаменте. Мы узнаем его в характерном ритме узоров, в контрастных сочетаниях, в пристрастии к экзотике и варварским культурам, - которые он ввел, разом сметя со сцены томную и блеклую изысканность эпохи модерна… Не оттуда ли африканские примитивы Пикассо?.. Дикие красочные сочетания Мондриана?.. или даже имперские миражи художников Третьего рейха, - не говоря о целой плеяде подражателей и эпигонов Бакста в театре и в книжной иллюстрации. Он повлиял на силуэт одежды, окончательно вытеснил из моды корсет, ввел в употребление скандальные, неслыханные шаровары, туники, перья и тюрбаны,силуэт
